Рустем ВАХИТОВ: ХХ съезд. Уроки
Гегелевский «исторический дух» не только хитер. Он еще лишен чувства вкуса и временами напоминает бездарного сочинителя опереточных либретто, чьи шутки громоздки и неуклюжи. Примеров тому множество.
1.
Так, мало кто знает, что знаменитый двадцатый съезд КПСС, на котором Н.С. Хрущев в своем закрытом докладе «разоблачал культ личности Сталина» и объявил о мирном сосуществовании с капитализмом, одним из своих постановлений прекратил паровозостроение в Советском Союзе. Ирония ситуации в том, что одной из популярнейших песен в довоенном СССР была песня о паровозе, который везет детей революционеров в «светлое коммунистическое завтра»:
Наш паровоз, вперед лети!
В Коммуне остановка!
Иного нет у нас пути,
В руках у нас винтовка!
Сейчас для многих очевидно, что именно 20-й съезд стал поворотным в сползании к кризису советского социализма в СССР, он во многом предопределил и разрушение его в эпоху так называемой перестройки. Недаром Горбачев и его соратники (включая зловещую фигуру Александра Яковлева, не скрывавшего своей ненависти к СССР, социализму и Ленину) называли себя «детьми 20-го съезда». Так же именовали себя все антисоветчики-диссиденты, которые начинали с призывов вернуться «к ленинским принципам», а закончили восхвалениями самого дикого, разбойничьего, бесстыдного капитализма.
Конечно, формально ни Хрущев, ни другие руководители партии и правительства в феврале 1956-го ни о чем таком не думали. Более того, вместе с критикой отмечалась и положительная роль Сталина в истории. А культ личности трактовался, как бы исходя из ленинских суждений и оценок. Действительно, в последние годы своей жизни Владимир Ильич, видя, какое гипертрофированное, почти религиозное почитание складывается вокруг его имени, не раз пояснял, что теория героя и толпы – это не марксистская, а народническая теория, которую подверг критике еще Плеханов. Ленин внимательно читал национал-большевика Н. Устрялова, который в начале 1920-х предрекал перерождение власти коммунистов в бонапартистскую диктатуру.
В своем «политическом завещании» Владимир Ильич отметил недостатки некоторых лидеров партии – от Сталина и Троцкого до Бухарина и Пятакова, тем самым как бы желая показать, что эти недостатки должны быть учтены съездом партии при персональном рассмотрении кандидатур нового руководства страной. Ленин был твердый сторонник коллегиальности в руководстве, ради чего он считал возможным идти на значительные компромиссы (вспомним, что он простил Каменева и Зиновьева даже за их прямое предательство перед вооруженным восстанием в Петрограде и позднее доверял им высокие партийные посты). Однако в письме к съезду отметил, что этот «октябрьский эпизод… не является случайностью».
Точно так же с точки зрения марксизма-ленинизма ничего крамольного в идее мирного пути к социализму не было. Ленин в своих статьях 1917 года писал, что после Февральской революции был момент, когда пролетарии и крестьяне могли бы через Советы получить власть без вооруженного восстания, но этот момент оказался почти неуловимым. В последних статьях Ленина уже сквозит понимание того, что ожидаемая мировая революция не наступила и Стране Советов придется строить социализм в буржуазном окружении. Что же касается Сталина, то оппозиция в ВКП(б) в лице Троцкого и его адептов все 20–30-е годы (сначала внутри страны, а потом из-за рубежа) твердила, что Сталин «перешел к соглашательству» со странами капитализма, что для него государственные интересы СССР важнее мировой революции. Признаки этого троцкисты видели в сложном отношении к гражданскому противостоянию в Китае, в стратегии народных фронтов в годы войны в Испании.
( Collapse )
